Порожність — кінець,
Порожність — початок.

Хтось зім'яв почуття,
як сміття,
і жбурнув у порожність…
Тільки там їм знайдеться
тотожність
на початку нового буття…
Але хтось не знайде порятунку
в повній чарці дешевого трунку
й ані жодних тотожностей
з Я
у порожності,
серед сміття…

На Різдво в Україні діються речі
потаємні й вічні. Скажімо, місяць
виявляється зайвим, тому Святвечір
переходить не в ніч, над якою висять

херувими сонні, а в ніч — як море,
по якій навряд чи спроможні трії
мандрівні царі, подолавши гори,
своєчасно встигнути до Марії.

Це, однак, не значить, що все даремно,
всі прогнози, прикмети цілком опуклі.
Попри те, що зимно і те, що темно,
неминучим є чудо, скажімо, в Дуклі,

чи де-небудь. Це, як і з'ява комети,
як сама зоря, що провадила, пасла
пастушків, ягнят, як і всі предмети, —
все збувається: Йосиф, яскиня, ясла,

коляда збувається, сіно, свічка.
А проте — лишень у вертепній скрині,
до якої доступ і вхід крізь вічка,
бо насправді нема яскині, нині

я, здається, готовий прийти з дарами,
хоч діряво в кишенях, а в небі сіро.
Тут мене ловили вітрини, брами.
Треба їхати. Може, сконає Ірод.

Сніг падав безшелесно й рівно,
Туманно танули огні,
І дальній дзвін стояв так дивно
В незрозумілій тишині.

Ми вдвох ішли й не говорили,
Ти вся засніжена була,
Сніжинки грали і зоріли
Над смутком тихого чола.

І люди млисто пропливали,
Щезали й гасли, як у сні, -
І ми ішли й мети не знали
В вечірній сніжній тишині.

Три нуля педантично считая,
Не минуйте столы сгоряча:
За одним винегрет уплетая,
За другим - сотни строчек
	строча,
До утра задержавшись
	за третьим,
Где струит свет экран,
	как окно.
Новый век воплощен
	в Интернете,
Здесь сыграем мы в XXI-но.

Не мудреной, не тайной наукой,
Проще самой простой простоты -
Унижением, страхом и скукой
Человека низводят в скоты.

Надо очень увлекаться
Нашим жизненным балетом,
Чтоб не просто пресмыкаться,
Но ещё порхать при этом.

Блажен, заставший время славное
Во весь размах ума и плечь,
Но есть эпохи, когда главное -
Себя от мерзости сберечь.

Я твое повторяю имя
по ночам во тьме молчаливой,
когда собираются звезды
к лунному водопою
и смутные листья дремлют,
свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору
пустотою из звуков и боли,
обезумевшими часами,
что о прошлом поют поневоле.

Я твое повторяю имя
этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдаленно,
как еще никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звезды,
и печальней, чем дождь усталый.

Полюблю ли тебя я снова,
как любить я умел когда-то?
Разве сердце мое виновато?
И какою любовь моя станет,
когда белый туман растает?
Будет тихой и светлой?
Не знаю.
Если б мог по луне гадать я,
как ромашку, ее обрывая!

Василь СТУС
(7 квітня 2000 - 4 травня 2000)
(Джерело: "Поетика")

Вечірній сон. I спогади. I дощ
колише світ розпуклого ясмину.
Бездомний вітер. Спи, маленький сину,
спи, сину мій маленький, коли хоч.
Немає мами нашої давно —
вертала, поспішала, забарилась.
Надворі дощ і ллє як із барила.
Заснеш — і чуєш: торготить вікно.
Здається, хтось підійде до дверей,
проситиме негоду переждати.
Ти ж, синку, спи і не питай про матір,
I більше не загадуй наперед,
бо не стоїть хвилина на хвилині,
хвилина на хвилині не стоїть.
Нехай тобі бодай у сновидінні
появиться очікувана мить.

Александр Твардовский
Я убит подо Ржевом...
(було все літо 2000)

Александр Пушкин
МАДОННА
 Сонет

Василь Симоненко
(23 вересня - 11 жовтня 2000)

Я і в думці обняти тебе не посмію,
А не те, щоб рукою торкнутися смів.
Я люблю тебе просто -- отак, без надії,
Без тужливих зітхань і без клятвенних слів.

Навіть в снах я боюсь доторкнутись до тебе,
Захмеліть, одуріти від твого тепла.
Я кохаю тебе. Мені більше не треба,
Адже й так ти мені стільки щастя дала.

Борис Чичибабин
КЛЯНУСЬ НА ЗНАМЕНИ ВЕСЕЛОМ
(12-24 жовтня 2000)

1959          

О пощади!- Зачем волшебство ласк и слов,
   Зачем сей взгляд, зачем сей вздох глубокий,
   Зачем скользит небережно покров
     С плеч белых и груди высокой?
   О пощади! Я гибну без того,
     Я замираю, я немею
При легком шорохе прихода твоего;
Я, звуку слов твоих внимая, цепенею...
     Но ты вошла - и дрожь любви,
И смерть, и жизнь, и бешенство желанья
     Бегут по вспыхнувшей крови,
     И разрывается дыханье!
     С тобой летят, летят часы,
Язык безмолвствует... одни мечты и грезы,
И мука сладкая, и восхищенья слезы -
     И взор впился в твои красы,
Как жадная пчела в листок весенней розы!

Блевотина войны - октябрьское веселье!
От этого зловонного вина
Как было омерзительно твое похмелье,
О бедная, о грешная страна!

Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил - засек кнутом?

Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,
Смеются пушки, разевая рты...
И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь!

           29 октября (11 ноября) 1917.

Я тоже когда-то. Но, правда, давно...
Хотя и сейчас... Но не очень...
А помню, подряд два сеанса в кино...
И перед экзаменом ночи.

Дни группы... Чьего-то рождения дни;
Расчётки за час до зачёта...
Открытые двери, дорога, огни,
И всё впереди, всё без счёта.

И партия в бридж на последних рядах,
Военка по пятницам в тягость,
И песни, аккорды на первых ладах,
Свободы манящая сладость.

Сейчас только лучшее помнится мне:
Что физику сдал - это счастье;
Колхозы в Крыму и гульба при луне,
Ещё первокурсницам "здрасте!"

Я точку не ставил. К студенческим дням
Нет-нет да тайком возвращаюсь;
Дипломы пишу своим новым друзьям,
Студенткам как свой улыбаюсь.

Ты молод, пока ты себя не предашь,
Пока хоть в душе ты проказник...
Студенческий день. Ну, хоть этот-то наш,
С тобою совместный наш праздник!

Позволь же поздравить, дружище, тебя,
Тебе пожелать улыбаться,
И новых вершин. И открытий себя.
И пусть будет всё получаться!

                   17.11.2000